17 января 1943 года сотрудник Особого отдела 70-й стрелковой дивизии Тимофей Андреевич Наливайченко отправился на сортировочный пункт медико-санитарного батальона под Ленинградом, чтобы взять у тяжело раненого офицера контрразведки находившиеся при нём важные документы.
Госпиталь в полевых условиях / Тимофей Андреевич Наливайченко
Когда он уходил от раненого чекиста, к нему подошла медсестра и рассказала о том, что у них появился странный больной по фамилии Будилин. Ранение пустяковое, а он настойчиво просит, чтобы его перевели в эвакуационный госпиталь. Такое впечатление, что здесь он чего-то опасался.
Наливайченко тут же зашёл к дежурному хирургу и попросил тщательно осмотреть раненого с этой фамилией. На следующий день контрразведчик снова был в медсанбате. Вокруг творилось ликование. Все знали, что наконец прорвана блокада Ленинграда. Наливайченко заметил, что только Будилин лежал безучастно, закрыв голову одеялом.
Когда Тимофей Андреевич наконец уединились с хирургом, тот прямо сказал, что у интересующего чекиста бойца скорее всего «самострел». Но следовало доказать, так ли это было на самом деле?
Сотрудники Особого отдела 70-й стрелковой дивизии. Слева направо: П.Н. Шведов, А.Т. Романов, Т.А. Наливайченко
После изучения направления полёта пули оказалось, что из имеющегося у Будилина оружия он не смог бы сам нанести себе такое ранение.
По словам бойца, он был ранен, когда спрыгнул в немецкий окоп при наступлении, а там оказался немец, притворившийся убитым. Будилин без запинки перечислил трёх бойцов, которые были с ним рядом в бою, но их положил враг. Из командиров он назвал только командира полка майора Шевченко. Только вот беда – тот уже больше месяца, как не командовал. А раненый прибыл в санбат совсем недавно.
В это же время из Ленинграда пришло сообщение – красноармейская книжка подозрительного бойца скорее всего изготовлена немецкой разведкой. После проверки другой информации выяснилось, что во взводе, в котором Будилин шёл в атаку, бойцов названных им фамилий нет. При очных ставках никто из личного состава его не опознал. Невзирая на это, раненый продолжал изворачиваться. И только заключение о том, что его документ изготовлен абвером, заставило предателя открыть рот. Он начал рассказывать.
Допрос советских военнопленных
…Вырос будущий шпион в неблагополучной семье. Отец, перебрав со спиртным, часто поколачивал всех, кто попадался под руку. Ещё до армии Будилин сам изрядно увлёкся спиртным и не единожды попадал в милицию за хулиганство.
Попал служить в Прибалтику, куда война пришла очень быстро. Их полк дрался отчаянно. Но обошли немецкие танки. Те, кто был жив, попали в плен. Среди них и рядовой Будилин.
Начались допросы. Немецких офицеров заинтересовал молодой человек, который был не в ладах с советским законом. Ему предложили выбор – лагерь или добросовестная работа на благо Германии. Он выбрал второе.
Здание бывшей школы абвера в деревне Печки под Псковом
Больше года его готовили в абвер-команде под Псковом. В начале 1943 года неожиданно привезли под Синявино. Ему поставили задачу внедрения в советские войска, сбор информации о возможных направлениях наступления, передвижении войск. Также требовалось искать среди солдат недовольных советской властью или тех, кто не верил в победу. Склонять их к переходу к немцам. При сборе достаточного количества важной информации переправлять её к немцам с перебежчиками. В особо важных случаях переходить фронт самому.
Что касается ранения – его устроил лично немецкий офицер прямо на передовых позициях, с которых немцы уходили. Чтобы внедрить шпиона через госпиталь. Не помогло.
Военно-полевой трибунал
Военный трибунал вынес предателю и шпиону справедливый приговор, по законам военного времени.
Дорогие друзья, спасибо за ваши лайки и комментарии, они очень важны! Читайте другие интересные статьи на нашем канале.
