Акмолинский лагерь жён изменников родины (АЛЖИР) строили посреди голой и морозной степи сами осуждённые женщины, многие – с грудными детьми за пазухой.
Сегодня на месте лагеря – Музейно-мемориальный комплекс жертв политических репрессий и тоталитаризма АЛЖИР
АЛЖИР: САМЫЙ СТРАШНЫЙ ЖЕНСКИЙ КОНЦЛАГЕРЬ
Пески, непрерывные степные ветры, голод и холод бараков, ежедневные похороны умерших за ночь женщин и детей – вот что такое АЛЖИР – один из самых страшных и бесчеловечных островов ГУЛАГа.
Приказ НКВД СССР от 15 августа 1937 года положил начало массовым репрессиям против “ЧСИР” – членов семей изменников Родины. Этот документ дал право без доказательства вины арестовывать и направлять в лагеря в первую очередь женщин, жён тех, кого объявили врагами народа. В короткие сроки (буквально в течение нескольких месяцев) были арестованы и осуждены на 5-8 лет лагерей практически все жены «изменников Родины».
Документ из киевского архива, поэтому на штампе «Рассекречено» написано по-украински, через «роз». Фото: www.racyja.com
Именно для них и был образован АЛЖИР. Если у осаждённой имелся грудной ребёнок, то его отправляли в степной ад вместе с матерью. Первая партия женщин с детьми от одного до трёх лет прибыла в Акмолинск 6 января 1938 года в разгар морозной зимы. Всего через АЛЖИР прошло за полтора десятка лет свыше восемнадцати тысяч женщин (не считая малышей). Некоторых отпускали досрочно, в ссылку, после получения всех необходимых показаний. А около 8 тысяч женщин отбыли срок от звонка до звонка.
Грудной ребёнок не был поводом для освобождение от работы. Инсталляция «Изъятие ребенка у матери»
Инсталляция «Швейный цех»
В основном это были жены известных государственных, политических и общественных деятелей:
-
жена расстрелянного деятеля Коминтерна Азиза Рыскулова,
-
певица Лидия Русланова,
-
писательница Галина Серебрякова;
-
женщины из семьи расстрелянного маршала Тухачевского,
-
жены репрессированных писателей Бориса Пильняка, Юрия Трифонова, Евгения Лурье…
-
И ещё — матери Булата Окуджавы и Майи Плисецкой…
Отстраивали и обустраивали это место сами узницы. Лагерь состоял из нескольких саманных бараков, четырёх вышек и колючей проволоки. В течение января и февраля 1938-го заключённые начали поступать непрерывным этапом, мест не хватало. И вновь прибывшие сами строили себе бараки в пургу и метель. Для отопления хлипких бараков женщины косили камыш, который в течение двух зим являлся основным видом топлива. Дневальные сутками подкладывали камыш в печь, но он давал так мало тепла, что температура в бараках не превышала 6-8 градусов.
Но вообще, своё начало спецпосёлок №26, ставший впоследствии АЛЖИРом, берет в 1932 году, когда сюда прибыли несколько раскулаченных спецпереселенцев из Белоруссии. Вот типичная судьба несчастной спецпереселенки:
Акилина Степановна Дубовская
Родилась в 1892 году в деревне Новые Церушки Слуцкого уезда Минской губернии в зажиточной крестьянской семье. Занималась индивидуальным хозяйством, была глубоко верующим человеком.
В 1935 году была арестована по обвинению в срыве хлебозаготовок и приговорена к трем годам заключения. Однако Акилине Степановне удалось тогда доказать свою невиновность, и она была освобождена.
В 1937 году была вновь арестована и 18 сентября заключена в тюрьму в городе Слуцке. На следующий день состоялся допрос. Фрагмент из протокола:
– Какую агитацию вы проводили против коллективизации в 1929 году?
– Против коллективизации в 1929 году я никакой агитации не проводила.
– Далеко ли ваш дом расположен от Сухомильской школы?
– Мой дом расположен рядом со школой.
– Следствию известно, что вы среди школьников проповедовали Евангелие. Признаете ли себя в этом виновной?
– Среди школьников я никогда не проповедовала Евангелие, но сама я верующая и у себя дома пою молитвы, и иногда школьники слушают, что я пою молитвы.
– Следствию известно, что вы в 1937 году проводили антисоветскую агитацию. Признаете ли себя в этом виновной?
– Антисоветской агитации я никогда не проводила и виновной себя в этом не признаю. Записано с моих слов верно и читано, но подписать протокол по неграмотности не могу.
Зимой температура в бараке не превышала 6°С
30 октября 1937 года тройка НКВД приговорила Акилину по ст. 58-10 (Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений) к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере, и она была отправлена в Акмолинское отделение Карлага. В 1942 году была арестована уже в лагере. Проходила по групповому делу «Дело Евдокии (Андриановой) и 11-ти заключенных. Акмолинск. 1942г.».
Из обвинения монахини Евдокии и её сподвижниц: «Они, отбывая меру наказания по первому приговору в Акмолинском отделении Карлага, будучи враждебно настроенными к советской власти на протяжении всего времени, начиная с июня месяца 1941г., проводили контрреволюционную деятельность, направленную против советского строя, были организаторами в проведении антисоветской агитации, прикрываясь религиозными убеждениями. С 3 июля 1941 г., будучи годными к физическому труду и обеспечены продуктами питания, не выходили на работу по день ареста. Виновными себя не признали, за исключением того, что они религиозные и проводили религиозные обряды».
Преподобномученица Евдокия (Андрианова), монахиня. Фреска Кресто-Воздвиженского Иерусалимского ставропигиального женского монастыря. Фото: monasterium.ru
20 апреля 1942 года была приговорена к расстрелу Судебной Коллегией по уголовным делам Карагандинского облсуда в Акмолинском отделении Карлага. Расстреляна в 1942 году в Акмолинском отделении Карлага НКВД. Место погребения неизвестно.
Реабилитирована по 1942 году репрессий на основании закона Республики Казахстан от 14 апреля 1993 года.
В августе 2000 года на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви причислена к лику новомучеников и исповедников Российских.
Потом большинство «раскулаченных» расселили по другим местам, а здесь появился самый страшный в социалистическом государстве женский концлагерь.
участок бараков, где жили узницы «АЛЖИРа»
Вкалывать в невыносимых условиях на самой изматывающей работе приходилось не только совсем молоденьким девушкам, ещё не получившим профессию, но и тем женщинам, у которых было гуманитарное, музыкальное и иное образование. Оно оказалось никому не нужным.
Читаешь воспоминания «алжирок» (так бывшие узницы казахстанской степи называют себя сами)… Как мало требовалось этим забитым и замученным женщинам для радости, для поддержания в себе желания жить! Мария Анцис пишет, как женщин везли в товарном вагоне неизвестно куда, и вдруг конвоир Ваня передал им в мешке немного картошки, а ещё там был школьный учебник… Они стали разглядывать его, и на карте Средней Азии увидели галочку напротив того места, куда их везут… Женщины были так благодарны Ване за то, что избавил их от гнетущей неизвестности! Мария Анцис вспоминает:
«Как хотелось нам обнять молодого конвоира, как хотелось ему сказать материнское спасибо. И эта теплота в поступке конвоира нам подсказала, что о нас помнят, что нас не все считают «врагами народа». И это облегчало наше горе».
Весной выживших и до конца не превратившихся в инвалидов женщин заставили высаживать сад. Сейчас от того сада и огорода, с которых кормились узницы, уже ничего не осталось. Только память людская доносит жуткие подробности этого «садоводства» — яблоки ценой собственной жизни.
Кадр из сериала «А.Л.Ж.И.Р.», 2018 год. В роли узницы лагеря, известной советской оперной певицы Софьи Тер-Ашатуровой (прототип — Елена Константиновна Тер-Асатурова) – Екатерина Гусева (в центре)
Бывшая узница лагеря Минтай Даукенова рассказывает, что когда женщины посадили 600 яблоневых саженцев, зайцы начали грызть их кору. Руководство лагеря тогда распорядилось: если пропадёт хоть один саженец, то начнут расстреливать заключенных. И женщины решили делиться хлебом с зайцами. Возле каждого саженца они оставляли кусочки хлеба. Зайцы съедали эти крошки, не трогая кору высаженных деревьев. К весне яблоневый сад был сохранен.
Бывшая заключённая АЛЖИРА Гертруда Платайс рассказала сотрудникам мемориала об отношении местных жителей-казахов к «алжиркам». Однажды зимним утром женщины-узницы несли с озера Жаланаш охапки камышей для обогрева. И тут на берегу озера появились старики и дети, которые по команде старших начали бросать в женщин камни. Конвоиры хохотали: мол, видите, вас нигде не любят, контры! Было очень обидно…
Но вот одна женщина споткнулась, упала и почувствовала запах сыра. Она взяла кусочек и положила в рот – так и есть, овечий сыр! Незаметно для конвоиров женщины, словно спотыкаясь, собирали эти шарики высушенного на солнце творога. Многих это спасло от голодной смерти.
Самых добрых воспоминаний и слов благодарности заслуживает Сергей Васильевич Баринов, который был начальником АЛЖИРА. Все, что мог, делал этот сердечный человек для облегчения жизни узниц. Но мог он не так много… С наступлением войны в АЛЖИРе начались расстрелы. Особенно обильным на казни был 1942 – тогда было расстреляно около 50 женщин.
Сергей Васильевич Баринов был перспективным сотрудником НКВД и самым молодым руководителем его областного управления в Калинине (нынешняя Тверь). Ему прочили большую карьеру. Только вот не давали ему покоя масштабы незаконных арестов. Баринов написал в Кремль, позволив себе усомниться в правильности происходящего. Его не расстреляли, не посадили, а разжаловали и отправили руководить лагерем в Карлаг.
С 1 января 1939 года Сергей Баринов возглавил 26-ю точку. Он прослужил в АЛЖИР’е до самого его закрытия в 1953 году. И он, как это ни странно звучит, спас тысячи жизней. Женщины называли его Валерьян Валерьяновичем. При нем была организована детская больница и сад, и это означало, что дети, рождавшиеся в АЛЖИРе, могли не разлучаться со своими матерями. Он добился резолюции из Москвы — «детей заключённых АЛЖИРа врагами народа не считать».
Бывшие узницы однозначно вспоминают как человека не злого и достаточно просвещённого. Они написали ему множество тёплых писем с благодарностью. Многие считают, что именно он помог им выжить в условиях лагеря.
Лагерь ликвидировали в 1953 году. А с 2007 года здесь, посреди степи – музейно-мемориальный комплекс.
В 2018 году о драме лагеря был снят сериал «А. Л. Ж. И́. Р.»
