Сделана эта фотография 23 августа 1968 года в словацком (до войны – венгерском) городе Кошице. Тогда в этом милом городке, туристическом и образовательном центре, было примерно 140 тысяч жителей. Кажется, совсем немного? – а это пятый по численности населения город в ЧССР, крупный региональный центр.
После ввода войск Варшавского блока в нестабильную Чехословакию – в ночь с 20 на 21 августа – в Кошице, как по всей стране, тоже начались волнения. Разумеется, быстро организовалась группа патриотов, тщательно выискивающая, кого бы наказать за «оккупацию» – желательно, из тех, кто не особо вооружён и не готов защищаться. По городу были расклеены плакаты с адресами и именами zradcov, то бишь предателей (правда, не очень понятно, предателей чего).
В списках, кроме прочих, была упомянута семья Йозефа Беласа, начальника политического департамента Высшей авиационной школы в Кошице: двое детей и жена, Валентина Белас. Гражданка СССР, она познакомилась со словацким военным в конце пятидесятых в Москве, вышла за него замуж и переехала поближе к месту его службы.
В тот августовский день ей не повезло выйти на улицу и увидеть плакат с указанием своего адреса. Она принялась его сдирать, – и наткнулась на недоумённые взгляды прохожих. Стала объяснять что-то по-русски – и тут получила в ответ неиллюзорные лучи ненависти. Группа особо активных молодых линчевателей сорвала с Валентины одежду и облила красной краской. Потом её в таком виде погнали по улице Ленина (ныне – Hlavnaya) вниз, к площади Освободителей.
Один из четверых, осуждённых за нападение на жену офицера, Войтех Пастор, рассказывает об августовском дне просто феерично:
«Она была русской, и из-за этого с ней поступили так сурово. Она была причиной того, что с ней произошло. А уж когда она заговорила по-русски, понимаете? Кроме того, когда я пришел туда с друзьями, она уже была голой». Войтех не считает действия толпы – линчеванием: как он думает, они были вполне закономерны, если не справедливы.
Рассказы очевидцев о том, что произошло на площади Освободителей, разнятся. Одни говорят, что Валентину укрыла чешка в продуктовом магазине, а разбивать витрины и вламываться внутрь на глазах у полицейских толпе уже чего-то расхотелось. Другие – что какой-то мужчина уже на площади надел на неё пальто и увёл в тот же магазин. Так или иначе, но на площади жертву доморощенных линчевателей отбили от толпы, а силы правопорядка задержали четверых: Войтеха Пастора, Яна Вейса, Юрая Федора и ещё одну женщину. Всем четверым предъявили обвинения хулиганстве и ограничении личной свободы.
Донесение КГБ «О деятельности контрреволюционного подполья в Чехословакии», кратко упоминая об инциденте, сообщает ещё о задержанных венгерскими пограничниками Йозефе Копчике и Екатерине Доменцовой, – но правда это или выдуманный рапорт об успешном поиске виновных, неизвестно.
Окружной суд Кошице приговорил Войтеха Пастора… к семи месяцам заключения, признав всеобщее возбуждение во время «советской оккупации» – смягчающим обстоятельством. Областной суд не согласился с приговором и увеличил срок в три раза. Весной 1970 года всплыли фотографии и нашлись свидетели обвинения, утверждавшие, что толпа хотела ещё и столкнуть Валентину под трамвай. Однако на суде они совершенно внезапно – и совершенно случайно, ага – изменили показания и заявили, что трамваи и троллейбусы к 23 августа уже не ходили, «ведь танки оккупантов сразу же порушили все трамвайные рельсы и обесточили контактную сеть!»
Почему тогда на одной из фотографий во вполне работающем трамвае стоят пассажиры? – вопрос риторический.
Войтех Пастор считает, что в семидесятом году его специально и показательно осудили, для чего даже пригласили судью из России. Историк Патрик Кошицкий, занимающийся его делом, говорит аккуратнее: на суде, мол, были советские консультанты. В конечном счёте Пастору дали семь лет за «террористический акт». Вышел он в 1981 и дожил, как он сам говорит, до «долгожданного падения коммунистического режима, хотя последующие события не оправдали ожиданий».
Чего ожидал хулиган от государства? – непонятно. Возможно, реабилитации. Однако новое правительство так и не сняло с него обвинения в терроризме. В 2018 году старичок семидесяти девяти лет от роду держался бодрячком и давал многочисленные интервью, где всячески пытался обругать злых коммунистов и оправдать себя. Жив ли он после ковида? – Бог весть.
С пережившей тот страшный день Валентиной Белас и её детьми всё было хорошо: как минимум до 1974 года она продолжала жить в Кошице, хотя бы и сменила адрес. Её муж делал карьеру: к маю 1971 года он стал генерал-майором и замректора чешской Военной академии. Если семья всё ещё живёт в Словакии, то, наверное, не хочет широко распространяться об этой истории по очевидным причинам.
В ходе «Пражской весны» 1968 года по всей Чехословакии было несколько подобных вспышек стихийного хулиганства. Не все обходились без жертв, – как со стороны мирных жителей, так и со стороны советских солдат, чья памятка запрещала им применять оружие. И стоило оно того, пан Дубчек?
