Я прожил жизнь, которую мало кто может понять, не говоря уже о том, чтобы поверить. Но я готов говорить, чтобы мир узнал мо историю. Я женат на женщине Вере уже пятьдесят лет. Я встретил ее в предгорьях Уральских гор, ее пронзительные зеленые глаза заманили меня в жизнь, которую я могу назвать только рабством.
Сначала все было обыденно. Она готовила мне завтрак, стирала, по вечерам мы смотрели телевизор. У меня была работа на сталелитейном заводе. Это был тяжелый труд, но он оплачивал счета. Потом, постепенно, все стало меняться. Сначала это были книги на полках, которые сменились текстами не от мира сего, написанными на языке, который завораживал взгляд и поражал воображение. Позже это были странные безделушки и машины, заполнившие наш подвал — металлические ящики с мигающими лампочками и непонятными циферблатами.
Лаборатория
Вера никогда не пускала меня в подвал. Она говорила, что работает над чем-то большим, над тем, что изменит мир. И с годами я стал замечать изменения в своем сознании. Я начал видеть мир в совершенно иных цветах.
Годы превращались в десятилетия, и я начал понимать, что уже не тот человек, каким был раньше. Я был кем-то другим — тем, что она тщательно создавала на протяжении многих лет. Я чувствовал себя марионеткой, которой манипулируют невидимые руки. Я потерял связь с семьей, бросил работу и существовал исключительно в мире, созданном Верой.
Болезнь
Однажды она заболела. Это произошло внезапно. Она выкашляла что-то похожее на жидкое серебро и рухнула на пол в гостиной. Впервые я увидел ее уязвимой. И в этот момент невидимые цепи, сковывающие меня, как будто немного ослабли. Трудно описать это чувство, как будто я вышел из густого тумана в ясный день.
Я взял ее на руки и отнес в нашу спальню. Положил ее на кровать и заглянул в ее глаза. Эти глаза, в которых когда-то была манящая неизвестность, теперь были полны отчаяния. Она что-то сказала на этом чужом языке — фразу, похожую на мольбу. Но я не слушал. Это был мой шанс, моя возможность сбежать.
Откровение
Я направился в подвал, в ее запретное убежище. И то, что я там обнаружил, ошеломило меня. На стенах висели мои фотографии, подробно расписанная моя жизнь, рядом стояли склянки с жидкостями разного цвета и жужжащие машины. Посередине стоял стул, с которого свисали провода и ремни. Именно на этом стуле она изменила меня, превратила в то, чем я стал.
Затем на столе я обнаружил дневник. Он был написан на том же инопланетном языке, но благодаря многолетнему ментальному перепрограммированию я прекрасно его понимал. В нем подробно описывались ее эксперименты надо мной, как она изменяла мое восприятие, саму мою сущность. Это было любовное письмо, в своем извращенном виде.
Я стоял и размышлял, что делать. Любовь, которую я испытывал к ней, все еще находила отклик, яростно сталкиваясь с вновь обретенной ненавистью. Невидимые оковы все еще были на месте, но ослабли. Я вернулся наверх, а она все еще лежала там, слабая и немощная. На мгновение я подумал о том, чтобы сказать ей, что я все знаю, противопоставить ей ее собственный дневник. Но потом я понял, что это было бы верхом покорности, признанием ее власти надо мной даже в ослабленном состоянии.
Поэтому я сделал то, что должен был сделать. Я ушел. Вышел за дверь, оставив позади жизнь, которая опутывала меня на протяжении полувека. Цепи, наконец, рассыпались, я почувствовал прилив свободы, которая захлестнула меня.
Я рассказываю вам это сейчас, делясь с миром своей историей, в качестве предупреждения и, возможно, как катарсис для моей собственной израненной души. Возможно, вам будет трудно в это поверить. Но помните, что самые необычные ужасы — это те, которые прячутся на виду, прикрываясь обыденностью. И если вы когда-нибудь обнаружите, что попали в ловушку, вспомните мою историю и найдите в себе силы вырваться на свободу.
Возвращение к нормальной жизни?
Можно подумать, что в тот момент, когда ты освободился, ты уже никогда не оглянешься назад. И какое-то время я именно так и поступал. Я с головой окунулся в свободную жизнь. Нашел работу, воссоединилась с дальними родственниками, даже попробовала завести знакомства. Но, как это часто бывает, прошлое имеет неприятную привычку настигать тебя. Даже когда я ходил среди обычных людей, говорил обычными словами и смеялся над обычными шутками, я чувствовал себя — другим. Иногда небо вдруг казалось более глубокого синего оттенка, или я начинал бормотать фразы на чужом языке.
А потом пришли сны, яркие видения, в которых Вера была здоровой и сильной, взывая ко мне из какой-то неопределенной бездны. В этих снах я чувствовал одновременно любовь и отвращение.
Послание
Однажды вечером я получил письмо без обратного адреса. Оно было написано на том же чужом языке, ее почерк был безошибочно узнаваем. Она писала, что ее эксперименты не должны были причинить мне вреда, а должны были возвысить меня, сделать нас обоих частью чего-то большего. В конце письма она задала вопрос, от которого у меня по спине побежали мурашки: «Хотите ли вы знать правду?».
Окончательный выбор
Должен ли я встретиться с ней лицом к лицу и потребовать ответов? Должен ли я продолжать жить, вечно преследуемый мыслями «что-если»? Я должен был знать.
Я вернулся в тот старый, обветшалый дом у подножия Уральских гор. Замок на двери все еще был сломан — свидетельство того дня, когда я вырвался на свободу. Я вошел внутрь, ожидая, что она уже там, ждет. Но в доме было пусто, безлюдно. Фотографии, склянки, кресло — все исчезло. Остался только дневник, лежавший на пыльном столе.
Я открыл его на последней странице и обнаружил то, что выглядело как координаты, цифры, указывающие на какое-то место глубоко в горах. Если мне нужны были ответы, я должен был найти их именно там.
Закрытие
Ориентируясь на оставленные Верой координаты, я отправился в путь по горным тропам. И вот оно — металлическое сооружение. Я глубоко вздохнул и шагнул внутрь. Внутри горел тусклый свет, а на платформе лежала она, заметно постаревшая, но живая.
«Ты пришел», — сказала она на чужом языке.
Я смотрел на нее, и все годы любви и рабства, радости и мучений обрушились на меня. «Стоило ли оно того?» спросил я.
Она заколебалась, потом кивнула. «Для меня — да. Для нас — не знаю. Теперь ты свободен и можешь сделать свой собственный выбор».
Я размышлял над этим вопросом. И вот, наконец, я сделал свой выбор.
«Я иду домой», — сказал я, повернулся и шагнул обратно в мир, который был одновременно и знакомым, и чужим.
Уходя, я понял, что одни оковы можно разорвать, а другие — это часть тебя.
И вот я рассказал свою историю. О жизни, прожитой наполовину в неволе, наполовину в свободе, которая кажется иллюзией. Но помните, что даже в самые мрачные моменты всегда есть выбор.
Напишите, что вы думаете об этой истории!
Если вам понравилось, поставьте лайк и подпишитесь на канал. С вами был Джесси Джеймс.
Это фантастический рассказ
