Наконец-то я его нашёл! — место, где заканчивается черноморская железная дорога, а если быть точнее, её несчастная абхазская часть.
Ржавые, мокрые от дождя, нитки железнодорожных путей уходили в заросли густой травы и там заканчивались. Нашей серии материалов о местной железной дороге не хватало финальной главы. Я безуспешно пытался отыскать конец рельсов возле города Гал, а затем в Ачгуаре. Получилось только с третьей попытки, здесь, на окраине Очамчиры.
Когда я любовался теряющейся в зарослях железной дорогой то ещё не знал, что я выбрал самое удачное время для визита и лишь чудом избежал неприятностей. Но обо всём, стоит рассказывать по порядку.
Поездка выдалась трудной. Шёл пятый день путешествия, путешествия каждый новый день которого, проходил в ожидании какого-то подвоха. В тот день, я намеревался осмотреть окрестности Очамчиры, а вспоминая чем закончился наш прошлый опыт фотосъёмки железной дороги в этой прекрасной стране, мне было действительно страшно.
Моросящий дождь и пронизывающий февральский ветер не добавляли настроения. Зима в этом году на черноморском побережье выдалась холодная — Абхазию то и дело заваливало снегом.
Любопытная история связана со зданием на фотографиях выше. Из-за старости, штукатурка со стен отпала и обнажились надписи «сороковых годов». Оказывается, в годы войны здесь находился призывной пункт.
Осмотрев печальное здание вокзала, я двинулся по путям в сторону ж/д моста через реку Галидзгу — здесь картина была ещё более грустная.
Рельсы разбирали и точно не для ремонта. Грустно видеть, как наследие Советского Союза утилизируют на металлолом, буквально за копейки.
А ведь строительство этой ветки велось в годы Великой Отечественной Войны. В период с 1942 по 1943 год здесь было довольно «жарко», порты подвергались атакам торпедных катеров и подлодок Кригсмарине, а саму железную дорогу осыпали бомбами во время авианалётов Люфтваффе.
Что-то мне подсказывает, что даже в годы налётов немецкой авиации состояние у здешних путей было лучше, чем сейчас. Во всяком случае, по ним в тыл страны постоянно эвакуировали раненых с фронта.
Уже на мосту, я встретил с пастуха. Пастух, русский мужик Владимир, оказался моим земляком с Урала. Он долгое время жил в Челябинске, но затем перебрался сюда, да так и остался здесь после развала СССР.
Очень приятный в общении, он между тем был по-русски прямолинейным и сказал мне отсюда поскорее валить, учитывая мой крайне заметный внешний вид и наличие фотокамеры. С его слов абхазы, которые пилят рельсы на металлолом, ушли из-за непогоды и должны вот-вот вернуться.
Как можно догадаться, рельсы идут на металлолом не совсем законно, но прибыль от данной затеи распределяется в том числе и по самым местным верхам. Логично, что люди, которые всем эти занимаются, не хотят привлекать к себе внимания и даже выбрали для работы самые непогожие месяцы, чтобы к приезду туристов, рельсов уже не было.
Любой посторонний сейчас, вызовет много вопросов, а уж человеку с фотокамерой конфликта и вовсе не избежать. Совет «валить» оказался хороший и своевременный, так как стоило мне отъехать от вокзала как туда приехал микроавтобус работягами, что, вывалившись из машины понуро побрели разбирать остатки железной дороги.
Пастух уходит. Чего и мне советует.
Небольшое стадо
Скоро рельсы разберут окончательно и конец абхазской железной дороги сместится ещё ближе к российской границе. Возможно, в следующей раз, мне придётся заново искать место, где заканчиваются рельсы…
…вот только что-то мне подсказывает, что я вряд ли снова сюда поеду в ближайшие годы. Как-то здесь стало неуютно. Совсем.
